Мы со Светкой, как самые нетерпеливые, решили не ждать милостей от природы, и отправились к бане вплавь. Забираясь на нее по лесенкам с двух сторон, мы до ужаса напугали уединившихся там брата с молодой женой. Оказывается, молодуха, истосковавшись по мужу за день, уговорила его побыть наедине, и, наивная, думала, что в бане их никто не потревожит.
Брат был рад нашему приезду приплытию, загнал нас в баню, и мы, валяясь на полке, делились впечатлениями о прошедшем дне, сотрясая стены гомерическим хохотом. Молодая отказалась париться с нами, после чего на нее перестали обращать внимание.
Примерно через час послышался плеск, и из темноты вынырнула лодка. На веслах сидел К, с ним еще несколько человек. Привезли опять водку. Хорошо хоть, что на этот раз с закуской. Никто уже не вязал лыка, но все продолжали париться и пить, париться и пить.

- Сыно-о-о-о-ок! - донеслось с берега. - Сыно-о-ок!
Это мама, придя в сознание, металась на берегу.
- Сынок! - надрывалась она. - Пришли за мной лодку!!!
- Греби сама! - отозвался в жопу пьяный сынок. - Там лодки на причале стоят!
Через некоторое время с берега донесся крик:
- Сыно-о-ок! Там граблей нет!
- Каких граблей? - удивился брат. Мы все пожали плечами.
- Ебическая сила! - орала мама. - Не граблей! Весел на лодках нет!
- Ну, не знаю! - гаркнул брат. - Добирайся сама!
Мама еще немного побродила по пляжу, но так и не найдя граблей весел, убралась восвояси.

Мы сидели в парилке, когда К. вспомнил мои слова. Он выскочил на середину, и со словами: "Смотри, а то ты мне не веришь!", стянул с себя плавки.
Все замолчали. Где-то в углу тихо хрюкала Светка.
- А чего смотреть-то? - удивилась я. - Темно же, и не видно ничего. А на ощупь не буду проверять, брезгливая я.
Брат вытолкал К. на улицу, и попытался натянуть на него плавки, но К. сопротивлялся, и, сдернув их себя, метким броском закинул их на крышу. Плавки повисли на палке, к которой был прикручен фонарь. Обидевшись, К. завернулся в полотенце и решил нас покинуть. Мы все высыпали наружу, понаблюдать за его десантированием на плавсредство.
Он поставил одну ногу на лесенку, вторую опустил в лодку. Лодка качнулась и начала отплывать. Руки его предательски соскальзывали с поручней. Гулко ыхнув, он оттолкнулся от плота и свалился на дно лодки, зачерпнув воды. Я из последних сил, кинула в лодку ковшик, и продолжала кататься по полу в истерике.
- Леля, - шипела молодая, - как ты можешь?!? Это же К.!!!
- Охуеть, - рыдала я, - надо же, а мужики-то и не знали. Ну, так помоги ему, что ж ты, самого К. в беде оставишь?

Она, приняв мои слова за призыв к действию, подтянула лодку и запрыгнула внутрь. Села напротив него и начала ковшом выгребать воду. К. с интересом наблюдал за ее наклонами. Сдернув с себя полотенце, он накинул его на плечи и сел на лавку. Молодая, сначала в трудовом порыве ничего не замечала. Потом, при очередном наклоне, замерла. К. сидел с бесстрастным лицом. Громко охнув, она бросила ковш и начала пятиться от К. Брат отвязал лодку, и оттолкнул ее от плота.
- Милая, помоги уважаемому К. добраться до берега. Негоже такого дорого гостя за-ставлять ждать.
- Ну, ты чего, - пихнула я его в бок.
- Да ничего, бля, - огрызнулся он. - Я понимаю, что она еще не привыкла к тому, что мы много с кем бухаем, но вот так себя вести - просто отстой. Кстати, К. просил, чтобы ты его в городе нашла. Место в команде тебе придумает, будешь работать с ним.
- Пусть конем ебется, - заржала я. - Знаю я такие места. Я ему всю команду развалю и все. Тем более у меня с ним разные взгляды на политику.

Еще через час за нами прислали лодки. Посадка прошла удачно, но брат зачем-то велел причаливать к берегу, а не к пирсу.
Я выходила последней. Изрядно напитая, чувствуя, что не смогу выбраться самостоятельно, я попросила кого-нибудь мне помочь. Этой кто-то оказалась молодая жена. Я схватила ее за руку, сделала шаг из лодки и поставила ногу на край скользкого камня. Нога, естественно соскользнула, и я рухнула в воду, утащив за собой добровольную помощницу.
Вынырнув, она (до этого утверждавшая, что никогда не ругается матом) обложила меня так, что я даже немного и ненадолго ее зауважала.
Из-за этого уважения я сразу и не заметила, что ко всем имеющимся ссадинам прибавилась ободранная голень. Зато нам удалось-таки удивить консьержку. У нее отвисла челюсть, когда мы зашли в холл. Молодая, в мокром спортивном костюме, хлюпающая кроссовками, и я, завернутая в полотенце и с ногой, залитой кровью.

В номере царил бардак. Стол был завален остатками пиршества, на тумбочке, под табличкой "Господа, просьба не курить в номере" стояло блюдце, заваленное окурками, телевизор на всю громкость пел "А я и не знал, что любовь может быть жестокой" голосом геронтофила Киркорова. На кровати, полностью одетый храпел муж, рядом с ним, забравшись под покрывало, сопел К.
Я отключила телевизор, вытряхнула окурки в унитаз, и пошла в номер к Светке. Мы решили посидеть на крыльце. Чтобы не было скучно, мы заказали водки и что-нибудь закусить, и снова стали вспоминать, кто и что учудил в этот день.

К корпусу подъехала машина, и из нее вышел пьяный мужик. Сделав неверный шаг в сторону, он запнулся за бортик, и повалился на газон. Его голова встретилась с металлической урной, которая от удара звучно загудела. Мы со Светкой притихли. Мужик, кряхтя поднялся, и цепляясь за перила поднимался к нам.
Поравнявшись, он остановился, и принялся гипнотизировать нас мутным взглядом. Мы не отставали от него, посылая в ответ такие же мутные флюиды. Наш гипноз подействовал быстрее. Он привалился к моему плечу и начал что-то бормотать мне в ухо.
- Эй, мужчина! - возмутилась я. - Не надо мне дышать в ухо, я возбуждаюсь.
Он отвалился от меня, заржал, и вполне внятно произнес:
- Молодец, сука!
Пожав мне руку, он зашел в корпус.
Допив водку без происшествий, мы решили покурить и идти спать. На улицу вышла консьержка.
- Девочки, вы не знаете, в каком номере остановился тот мужчина?
- Какой? - не поняли мы.
- Ну, который вот недавно заходил.
- А нам откуда знать?
- Так он же из ваших. Со свадьбы, - удивилась она.
- Ни фига он не из наших.
- Ничего не понимаю, - запаниковала она. - Зашел, поздоровался и пошел по коридору. Я потом слышала, как хлопнула дверь, я и подумала, что это кто-то из гостей.
- А хер знает, - махнула я рукой, - может и из наших, просто не замечали его.
На крыльце нарисовался супруг.
- Сколько время? - просипел он.
- Пять тридцать две, - подсказала консьержка, забрала пустую посуду и ушла в корпус.
- Девки, пошли купаться, - предложил он.
Мы согласились сопровождать его на пляж. Наплескавшись, мы поперлись спать.

Занавес, йооптыть))

ПыСы: зайдя в номер, я поняла, чьей дверью хлопнул неизвестный мужик. Нашей. Он мирно спал рядом с К. Муж, думая, что это кто-то из гостей просто не обратил на него внимания. Охрана, растолкав его выяснила, что тот просто перепутал корпуса.

Окончание

Наступил третий день. Уже с девяти утра по номерам шастал еще не протрезвевший молодожен, и предупреждал всех, что отъезд намечается на 12 часов по полудни. Гости со стонами выползали из номеров, и чтобы хоть немного оклематься, плелись на пляж, окунуть мятые тела в прохладную воду.
Мы со Светкой решив, что бороться с похмельем у нас не хватит здоровья, заказали холодненького пива, поднялись на второй этаж и блаженно развалились в креслах на балконе.
- Сейчас бы в баньку, - мечтательно протянула Светка.
Мы непроизвольно взглянули на озеро. Баня была на месте. На палке с фонарем гордо реяли плавки К..
Сам К. неприкаянно бродил по пляжу. Светка свистнула. Он, обрадовавшись знакомым лицам, сиганул к нам. Вместе с ним на балкон приперся брат и горничная со столиком на колесах, уставленным пивом, водкой, салатами и горячим бешбармаком. На запах приперлись остальные гости, пришлось все выносить на улицу и к двенадцати часам к отъезду не был готов никто. Точнее, готовы были многие, но к отъезду это не имело никакого отношения.

Быстро скидав вещи в сумку, я растолкала мужа.
- На чем поедем-то? - сипел он, пытаясь сообразить, где он.
- Хуй его знает, - ворчала я, - сказали, что будут машины, значит, на чем-нибудь все равно уедем. К. предложил с ним ехать. Поедем? Машина большая, Светку с собой прихватим.
- Пошел он на хуй, твой К., бесит уже. Он всю ночь храпел и прижимался, а Оля его станет песни петь, оно тебе это надо?
Я была с ним согласна. Мне не хотелось всю дорогу петь песни из песенника. Выйдя на улицу, я увидела несколько стоящих в ряд Газелей. Умно придумано. Дешево и сердито.

В нашей Газели разместились близкие родственники жениха. В последний момент, почти на ходу, в машину забрался К., пробормотав что-то типа "пошла она со своими песнями". Водитель осторожно тронулся, тараща глаза в зеркало. Видимо, таких персон его драндулет еще не возил.
- А выпить-то в дорогу и не взяли, - горевал К. - Уважаемый, - обратился он к водителю, - не могли бы вы остановиться у какого-нибудь магазина, если таковой встретится у нас на пути?
- Да-да, - подхватила мама, поддерживая при каждом слове голову, - минералки бы сейчас.
Водитель пробормотал что-то похожее на "слушвашбродь", и прибавил скорости. Магазин повстречался через несколько километров. Ввалившись в душное помещение, К. поверг в шок продавщицу, которая никак не могла понять, что нам надо, и нервно теребила засаленный фартук. Затарившись, сильно повеселевшие, мы продолжили путь.
Мама, решив, что негоже разбивать компанию, залихватски опрокидывала пластиковый стаканчик, и занюхивала надкусанной булкой хлеба.

Меня укачивало, но я упрямо продолжала заливать в организм все, что мне протягивали, прося водителя чуть притормаживать, чтобы водка не расплескивалась.
- Хочешь мороженого? - вдруг подтолкнул меня в бок муж.
- Хочу живого, - пробормотала я, борясь с тошнотой.
Мама, заметив, что мне стало совсем худо, начала тыкать в спину водилу.
- Шофер, а шофер, - просила она, - останови машину, Лелечке плохо.
- Тут нельзя, - мямлил он в ответ, - негде здесь тормозить, и кустов никаких нет.
Мама усиленно пихала его в спину, переходя на визг. Водитель упирался.
- Да ебут твою мать! - заорала мама. - Останавливай! К. срать хочет!
Водила резко затормозил, видимо К. можно было срать даже там, где нет кустов. Я дергала дверь, но сил открыть ее не хватало.
Тошнота катастрофически приближалась, и я, нащупав ручку, отодвинула стекло и свесилась в окно. Мама, сочувствуя, гладила мою оттопыренную задницу. Так же торча наружу, я ополоснула минералкой лицо и дверь, которую умудрилась забрызгать. Мне стало намного легче.
Через несколько километров желание поблевать посетило К. Видимо из природной скромности он постеснялся попросить остановится, поэтому, не мудрствуя лукаво, проделал все на ходу, в то же окно, что и я.
Впереди был железнодорожный переезд, славящийся тем, что стоять на нем иногда приходилось часами.
Мы сидели в душном салоне, распевая во все горло похабные частушки. Мимо проносились поезда. Вдруг мама метнулась к дверям, и, решив не нарушать традиций, высунулась в окно.
За нами стоял черный Ford Expedition с московскими номерами. Пассажиры громко ржали, тыча в маму пальцами. Я добралась до двери, дождалась, когда мама сделает свое дело, и вышла на улицу.
- Ну! - рявкнула я, подойдя к двери со стороны водителя. - Чего ржем, как застоявшиеся кони?
Водитель, онемевший от изумления, молчал.
- Я непонятно спросила? - злилась я. - Женщине плохо, а вы, блядь, как в цирке сидите, залупаетесь! Быстро нах из машины и бегом просить прощения!
- Вот это ты охуела, - удивленно выдал водитель. - Че я сделал-то?
Я открыла дверь, и потянула его за руку. Он вышел из машины.
- Ржал ты, как конь педальный, вот что ты сделал! Иди, извиняйся!
Из Газели выбрался супруг и К. Водитель форда вылупил на них глаза.
- Андрюха! - в голос выдали супруг и К., и удивленно вылупились друг на друга.
Я, чтобы не отставать, лупилась на них всех.

Андрюха оказался бывшим сослуживцем мужа и дальним родственником К. Не планета, а какая-то маленькая деревня.
Забрав Светку и большую часть выпивки из Газели, мы переместились в форд. Немного поворчав, что перед маменькой не извинились, я, отказавшись пить, заснула.
Проснулась я оттого, что машина остановилась. Компания решила посидеть в придорожном кафе. Андрюха уговорил своего товарища сесть за руль, и решил выпить вместе со всеми. Мы двинулись к столикам.
Супруг, скептически посмотрев на хлипкий пластиковый стул, начал осторожно впихивать зад между подлокотниками. Протиснувшись, он сел и вытянул ноги. Стул жалостливо скрипнул и ножки, скрежеща по асфальту, разъехались в разные стороны.
- Так я и знал! - заорал он, пытаясь выбраться.
Кое-как подняв его и выдернув из стула, было решено сидеть в машине.
Пить больше я уже не могла. Мужики травили армейские байки, Светка о чем-то шушукалась с приятелем Андрюхи. Я была лишней на этом празднике жизни.
- Есть че? - вдруг спросил муж у Андрюхи.
- Обижаешь, - хмыкнул он, и полез куда-то под сиденье.
К., к моему удивлению, от предложенного не отказался. Они закурили, и я, захватив Светку, выползла на улицу. Попасть под маяки мне как-то не хотелось. Разыскав туалет, типа "деревянный сортир", мы его пометили и поплелись в магазинчик. Накупив всякой дряни, выйдя на улицы, мы были, как бы это помягче сказать, немного удивлены. Форда не было.

В растерянности мы топтались у столиков.
- Эй, - крикнула я шашлычнику. - А куда форд делся?
- Уехал, наверное, - пожал он плечами.
Охуевшие, мы сели за столик и стали думать, что делать. В голову, как назло, ничего не приходило. Рядом притормозила машина.
- Лелька! - из окна высунулся Олег, один из гостей. - Вы чего тут делаете?
- Ура! - заголосили мы. - Спасены! Олег, - я залезла в машину, - подбрось до дома, а?
- Да без проблем, - не растерялся он.
Мы поехали, рассказывая, как и почему оказались в гордом одиночестве на дороге.
- Смотри, - толкнула меня Светка, показывая вперед.
Навстречу мчался черный форд с московскими номерами. Я нагнулась, прячась за сиденьем, и потянула за собой Светку.
- Пусть теперь ищут нас, суки, - прошипела я. Форд пронесся мимо.
Через час мы были дома. Свадьба закончилась. Ура.

Занавес, йооптыть))

ПыСы: к вечеру домой вернулся перепуганный до усеру муж. К. и Андрюха были с ним. Получив добрую порцию пиздюлей, и пожалев нас со Светкой (мы дружно наврали, как добирались до города на рейсовом автобусе), было решено встретиться в следующие выходные и побухать.
ПыПыСы: мой моральный ущерб был покрыт кругленькой суммой, которую мы со Светкой просрали через пару дней на шмотки и пиво.
ПыПыПыСы (или ПыПыСыСы?)): выражаю огромную благодарность Eugene, который сподобил меня написать это крео)

© Пенка